Контр-агитка
Вот «Ловля дураков», сочиненная Демьяном Бедным, «Помещичье-дворянская белогвардейская песня» с ясно говорящим эпиграфом: «Рад дурак и посуленному», а для украинца еще яснее: «Посулыв пан шубу, тай слово его тепло». Поэт разоблачает ловкачей-белогвардейцев, прибегающих к излюбленным приемам обмана. В мирной обстановке обман удается. Тонкий, ловко скроенный государственный аппарат буржуазии работает со всей изощренностью веками накопленного опыта. Иное дело — эпоха социальных катастроф. Здесь приемы вульгарнее, а ложь грубее. Буржуазия идет на явно невыполнимые для нее обещания. Однако, посулы ее бьют в точку, они привлекательны, они манят и зароняют искру у обывателя, у мещанина, мелкого хозяйчика, у робкого мужичка, а кулак хоть и мало верит, но «пущает слух»: он ведь получает лозунг, непосредственный пароль. Такова обстановка для «Ловли дураков». Задача наша в подобных случаях заключалась в контр-агитации: взорвать грубо зовущий мост врага, разоблачить фальшь, эфемерность благ, призрачность их.
Такова задача. Приводим одну из тем, претворенных в поэтическую агитку. Самому произведению предшествует сложная подготовка, так сказать «предагитация». Заголовок звучен, зол, разоблачителен и плакатен: «Ловля дураков»... это чисто фельетонное заглавие. В тематике газетных заглавий это не редкость, но ассортимент стихотворно-сатирических заголовков не очень-то разнообразен, и не мешало бы теоретикам словесного творчества сосредоточиться на поэтике заглавий у Демьяна Бедного. Искусство озаглавливания агиток — это высокое искусство, смежающееся с даром оглавления газетных фельетонов. Ведь в агитке заголовок должен не только вкратце представить содержание им названного произведения, но еще пленить читателя, а иногда и убедить его. Таких задач не ставит себе ни один род поэзии. Вот почему было бы небезынтересно заняться анализом заголовков, агитационной литературы.
«Ловля дураков»... Дураками-то нас кто считает? Если это большевики окрестили таким нелестным названием тех, кто поверил обещаниям Юденича, то это еще ничего не говорит. Знамо дело, большевики будут хаять все, что от белых исходит: это, однако, еще не факт... — Поэт-агитатор предвидит такой оборот мыслей и прибегает к подзаголовку в скобках: «Помещичье-дворянская белогвардейская песня», т. е. дураками-то нас считают как раз те, кто адресует к нам свои щедрые обещания.
Самый плясовой мотив песни как бы подчеркивает цинизм посульщика: дескать, объегорил простофиль-мужиков! Что? Ловок я? — Так и видишь эту жуликоватую рожу, солидно-благостную перед обманутым населением и цинично-ухарски-воровскую в своем кругу правителей-белогвардейцев. Вот чем мотивируется загромождение заглавия, двучитное его истолкование. Но и этого мало. Д. Бедный понимает трудность контр-агитации. Он должен подковаться основательно. Самому тексту он предпосылает убийственный эпиграф, и тоже не ординарный: тройной. Трижды автор подвергает оценке твое легковерие: «Рад дурак и посуленному», «На посуле далеко не уедешь», «Посулил пан шубу, да не дал: но слово его тепло». Сосредоточенно, удар за ударом, наносит он в одну точку. Еще и не начиналась самая агитка, а уже легковерному мужичку намекнули «дурака» раза два; помогли возобновить в памяти пословицы насчет дутых обещаний три раза: милых его сердцу панов, помещиков-дворян упомянули три раза, и все это в каком-то искусительном сочетании. Как же тут не заинтересоваться?
Однако, предагитация еще не закончена. Не все еще средства исчерпаны, прицел еще не обеспечен. Агит-песня будет, по замыслу поэта, построена в бесфабульном плане: поэтому не лишне ей (песне) предпослать сообщение о том, «что было на самом деле». А было вот что.
Белые под Петроградом в занятых ими временно местах, отбирая у крестьян хлеб и скот, оставляли им бланки, на которых было начертано: «По сему расчет будет производиться золотом в Петроградском Государственном Банке».
Теперь все ясно. Теперь настало время пустить самые куплеты. Автор скрылся под маской юденического деляги, и зазвучали гнусаво-презрительные белогвардейские посулы:
Дуралей за дуралеем,
Подходи-ка, подходи!
Мы бумажек не жалеем:
Их у нас — хоть пруд пруди.
Красных нам за эти бланки
Помогайте колотить.
Как вернем мы снова банки,
Будем золотом платить.
В этом роде ведет разговор с мужичком выпущенный Демьяном юденический персонаж. Речь барская. Тон — властно-презрительный, обещания — снисходительны, часто упоминается золото, хотя не лишена речь и угроз...
Демьян снимает маску-невидимку и уже не от представляемого лица, а от себя самого укоризненно, полный любви, пробирает простофилю:
Уж ты, лапоть-простоплетка,
Ты, мужичья голова,
Ты ль польстишься, где же сметка,
На господские слова...
Написали баре бланки,
А цена им какова?
В чьих руках земля и банки?
Чьи Советы? Чьи права?
Наше все. У шайки барской
Не осталось ни шиша...
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |