Агит-частушка
Большой и разнообразный мастер, Д. Бедный уделил немало внимания частушке. Его фронтовые частушки быстро заучивались, на-память, варьировались, передавались со скоростью телеграфа из уст в уста, смешили, бодрили и радовали.
Вот веселые, живые
Вам частушки фронтовые.
Эх, дуди, моя дуда,
Подходи, народ, сюда!
И народ подходил; подходил и оставался неизменно доволен, ибо частушка ему известна издавна, это старый знакомый: не только внешний облик, но внутренние, сокровенные пружины издавна близки и приятны.
Частушки — это наиболее шутливая форма поэзии. В ней, если хотите, имеется некая доза озорства. Вместе с тем она ближе всего к легкой разговорной речи, «болтовне», судаченью, поэтому она не чужда интимности. Легкий, учащенный, ударный ритм скороговорки, завершенность идеи и определенность настроения делают ее доступность беспредельной. Частушка, несомненно, самый малый по величине вид стихотворения, а в области поэзии только пословица и загадка короче частушки. Частушка легко запоминается, народ к ней привык.
Частушка, получив широкое распространение с конца прошлого века, особенно расцвела в эпоху войн империалистической и гражданской и в годы революции. Демьян, использовал эту тягу к частушке, дав ей определенное идейное содержание. Вот хулиганская частушка, самородное творчество озорничающих молодых парней:
Я деруся, не боюся
Никакого дурака.
Я до смерти раздеруся
За три медных пятака.
Стихотворение производит тяжелое впечатление. Это отголосок беспросветных, жутких дней царского режима. Поножовщина, кулачные бои, драки «стенкою», пьяная удаль должны были родить и соответственную поэзию. Хулиганская частушка — отрыжка дореволюционного быта деревни и мещанского поселка.
Вот хулиганская частушка Новгородской губернии:
У нас ножики стальные,
Гири позолоченные.
Мы — ребята удалые,
Давно не колоченные.
Нас били, колотили
В чистом поле на крестах,
Мне головку проломили
В восемнадцати местах.
И вот молодой паренек, воспевавший свои хулиганские доблести, мобилизован: Вместо самодельного наручника-кастета и кустарного «финского» ножа он получает наган, винтовку и бомбу. Ввести в надлежащее русло боевое настроение такого юноши— первейшая задача. И Демьян Бедный находит, пути к психике мобилизованного несознательного хулигана, получившего дурное воспитание. Поэт указывает исход буслаевской удали почти в тех же выражениях, какие практикуются в среде озорничающих: только доблесть эта должна проявиться в отношении классового врага и не за «три медных пятака», а за власть советов...
Получил Колчак по роже,
А Деникин просит тоже.
Рожа, правда, широка:
Так и просит кулака1.
Наши салонные эстеты шокированы. Фи! Это ли поэзия!.. Но это та самая поэзия, которая помогала организовать боевое настроение, переключать хулиганство в геройство, ножевую отвагу в воинскую доблесть и сублимировать озорство до сознательной классовой дисциплины.
Эх, калина, эх, малина,Как Деникин-то, скотина,
Ай, люли, люли, люли,
Лезет, сволочь, в короли.
Разумеется, Демьян Бедный берет здесь верный тон. Хоть солоно, зато смачно. Красноармейцу нравилось, а буржуазии...
Небезынтересен вопрос: что здесь для нее больше оскорбительно— форма или содержание?
Глеб Успенский в статье «Новые народные стишки» тоже трактует частушку как низкий жанр народной поэзии:
«Не из чего собрать и сложить народу песню, но сочинить «стишок», откликнуться на разнообразнейшие явления обыденной жизни, этого даже и «утерпеть» нельзя народу. И вот он сочинил так называемую «частушку, то-есть «куплет» (слово-в-слово), и этими «частушками» откликается на каждую малость жизни».
Демьян Бедный, как истый диалектик, ставит вопрос не так: дескать, частушка—высокий вид народной поэзии или вульгарный? Это дело второстепенное. А вот что важно: частушка-коротушка близка народу, рассказывается под аккомпанемент «тальянки», распевается и составляет объект поэтического творчества. И Демьян становится запевалой. Он добивается чина хормейстера. Его песни, его марши, его частушки, его баллады служат молодняку образцом. Д. Бедному подражают. В 1918—20 годах он был самым популярным поэтом в армии. Красноармейцы-поэты учились на его стихе слагать песни, былины, строить басни. Мне, по роду моей работы, приходилось в течение 6—7 лет постоянно встречаться с красноармейской интеллигенцией. Это — курсанты военных школ, красноармейский актив, низший комсостав и пр. Все они без исключения увлекались Демьяном Бедным, и если писали стихи, то подражали ему. Возвращаясь в деревню, они увозили с собой томик стихов любимого поэта и утверждали его славу на необъятных просторах, в первобытных лесах, на далеких окраинах, в непролазной тьме глухомани. Крестьянская молодежь увлечена стихотворчеством. Красная армия — это такой очаг культуры, что все побывавшие в ней получают вкус к литературе. А если вспомнить, какую ломку экономического и бытового уклада мы нынче переживаем, то станет понятным, что народная словесность терпит кризис, ибо сельская интеллигенция вплетает в традиционные поэтические навыки свои образы и свои приемы. Лик народной словесности быстро меняется. Ученым специалистам, изыскателям народной словесности ведь пришлось признать, что представления о каком-то исключительном значении народного коллективного творчества преувеличены. Установлено, что создателями и распространителями народных произведений надо считать не всю народную массу, а отдельных лиц. И вот эти-то безвестные, темные для нас поэты очутились бы на распутьи, если бы не творчество Демьяна Бедного. Им нужен был посильный авторитет, доступный образец и поэтический лозунг. Все это они получили от Демьяна Бедного, и он стал народным мэтром.
Современные этнографы, люди, далекие от коммунизма, подтверждают тот факт, что деревня не только хорошо знает Демьяна Бедного и читает его наизусть, но его произведения успешно конкурируют со старой народной поэзией. Бывали случаи, когда собиратели фольклора привозили в Москву «народную» частушку,, которая при более близком знакомстве оказывалась вариантом.
демьяновского стихотворения. Собиратели народной словесности теряются: трудно теперь разобраться, какие произведения созданы в крестьянстве самостоятельно и какие представляют перепев агитационной литературы.
Примечания
1. «Фронтовые частушки» Демьяна Бедного.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |